Invention of spirit
(изобретение духа)

 В основе теории материалистического  идеализма лежат три базовых постулата:

1.         Время  бесконечно. 

2.         Мир существует. 

3.         Жизнь стремится  к воспроизведению. 

 Каждый из этих постулатов может  быть предметом философской дискуссии  и подвергаться сомнению, но подобное  обсуждение выходит за рамки наших интересов. Мы полагаем эти постулаты несомненными  и опираемся на них, как на непреложные истины.
            Из существования мира неоспоримо следует,   что вероятность его рождения не равна нулю.  
 Помноженная на бесконечность, эта, сколь угодно малая вероятность, даёт в результате бесконечную  множественность миров.  

            Аналогичные цепочки прослеживаются и в зарождении жизни и в появлении сознания. Уже сейчас мы можем говорить о небывалых возможностях человеческой цивилизации. И если наша цивилизация минует кризисы вырождения и саморазрушения, то её научно-техническую мощь через несколько миллионов лет трудно даже вообразить. Однако, мы можем себе представить основную задачу, которая неминуемо встанет перед нашими отдалёнными потомками. Это — задача преодоления коллапса вселенной. Согласно современным концепциям теоретической физики невозможно предотвратить сжатие вселенной изнутри этой самой вселенной. Выход за пределы вселенной также на сегодняшний день считается принципиально невозможным. Конечно,  многократно возросшие знания будущих поколений вполне вероятно, попытаются найти какие-то лазейки как в теории, так и на практике. Однако, на наш взгляд основные усилия будут направлены в несколько иную сторону. А именно: человечество постарается изобрести Мировой дух, то есть некую   субстанцию, не зависящую от материальных носителей и способную сохранять и воспроизводить всю накопленную к тому времени информацию. 
            Бесконечность времени и следующая из неё множественность миров, говорит о том, что в  одной из прошлых вселенных подобная субстанция была изобретена. И тогда, в соответствии с нашим третьим постулатом, она должна стремится к своему воспроизведению. Она должна, терпеливо растить для себя смену, и на некотором уровне «взросления» новой цивилизации, передать ей свой опыт и свои знания.
            Мы не считаем нужным решать основной вопрос философии, о том, что было раньше материя или сознание, но утверждаем, что возникновение одного с безусловностью влечёт за собой возникновение другого.

 Критика мутного разума
 (эксклюзивное интервью с Роберто Хулио Ганом) 

 Владимир Эсинский: Скажите, а чем собственно материалистический идеализм отличается  от классического дуализма?

 Хулио Ган: Я не знаю такого понятия   классический дуализм. Любые философские  учения могут быть монистическими (признающими за первооснову либо дух,  либо материю) или дуалистическими (полагающие материю и дух  равноправными). В этом смысле  материалистический идеализм, конечно  же, дуалистическая концепция.
 Владимир Эсинский: Для российского  менталитета, в котором более 70 лет  господствовало жёсткое противостояние «враждебного» нам идеализма и «родного»  материализма, словосочетание «материалистический идеализм» выглядит  полным абсурдом, чем-то наподобие  треугольного колеса, наикраснейше синего, огромной малости, кривой прямолинейности  и т.п..
 Хулио Ган: Тем не менее, как прекрасно показал  ваш журнал, наикраснейше-синие треугольные  колёса существуют, любая малость может быть  огромной и великой и любая прямая, как  доказал Эйнштейн искривляется. Новые идеи  и концепции почти всегда рождаются на стыке  противоположностей, несовместимостей, контраста. Это характерно и для науки, и для литературы,  и для искусства. В чём, например, сущность того же рэди-мэйда? По сути, это переизобретение  колеса! Дюшан взял велосипедное колесо и прибил его к табуретке. И колесо, из тягловой лошадки превратившись во всадника; тут же стало предметом искусства! Ещё радикальнее он поступает с писуаром. Дюшан просто переназывает его, да! И вот новое название полностью изменяет сущность предмета. Писуар, лишь по мановению мысли мастера, становится фонтаном. Причём этот фонтан (никогда не разбрызгивающий воду), вызвал такой каскад дискуссий…

Так что же в этом случае первично? Когда возник этот фонтан? На фабрике по производству писуаров? В голове дизайнера-писуарщика? Или же в голове Марселя Дюшана? И где он сейчас? Материального писуара Дюшана, как известно не сохранилось. Но осталась документация, да. Он отпечатался в пространстве сознания, да… Вот вам наглядный пример       постоянного взаимодействия, перетекания, и взаимовлияния   между материей и сознанием. Вселенная очень похожа на этот мутирующий писуар. Материя и сознание как сообщающиеся сосуды, постоянно питают и поддерживают друг друга.
Владимир Эсинский: Правильно ли я понял, что согласно вашим взглядам, мир без сознания невозможен? Материалисты всегда поднимали идеалистов на смех: «Мол, неужели вы думаете, что с исчезновением человека (читай — сознания) исчезнет и весь остальной мир. Ха-ха-ха.»
Хулио Ган: Во-первых, я никогда не утверждал, что с исчезновением сознания исчезает мир, да. Во-вторых, для меня также смешно и обратное утверждение, что с исчезновением материального мира всегда погибает сознание. И, в-третьих, мы должны считаться с реальностью. А реальность такова — что мир и сознание существуют! Существование их есть великая тайна. Тайна навсегда. Дурацкие вопросы о первичности яйца или курицы, возможно и хороши с эстетической точки зрения, но в плане философии никуда не ведут. Путешествия в прошлое утыкаются в некий предел, переход через который, принципиально невозможен. Но мы способны, опираясь на наше здесь и сейчас, производить умозрительные интерполяции в будущее.
Владимир Эсинский: Если наше существование тайна, то мир становится очень неустойчивым. Он может, например, схлопнуться  в одном мгновение по непонятной, запредельной для нас причине…
Хулио Ганн: Безусловно. Но постулат о бесконечности времени, предполагает возникновение нового мира. И в каком-то из миров, неминуемо должно возникнуть неподвластное материальным коллапсам сознание.
Владимир Эсинский: Но материалисты, например, полагают время, атрибутом материи, и считают что с исчезновением материи неминуемо исчезает время.
Хулио Ганн: Время очень неоднозначное понятие, да. Если говорить о физическом времени, опирающемся на измерения длительности (распада электрона ли, вращения Земли вокруг Солнца, или какого-нибудь иного эталона), то оно, безусловно, напрямую зависит от материальных процессов и без них невозможно! Физическое время линейно, необратимо и ограничено со всеми вытекающими последствиями. В пространстве сознания понятие времени претерпевает существенные изменения, да. Там оно может ходить по спирали (состояния де жа вю), течь вспять (процессы воспоминания), останавливаться (эффект Фауста) и т.п. Есть ещё биологическое, психологическое, социальное, эстетическое и много иных понятий времени.
       Я же говорю о некоем метафизическом времени, стоящим там, за пределами нашего постижения. И единственное, что мы можем знать о нём — где-то в его недрах зародился наш мир.
Владимир Эсинский: Но если оно находится за пределами нашего мира, то откуда уверенность, что оно вечно?
Хулио Ганн: Уверенность происходит от слова вера, да. Любая аксиоматика это только вопрос веры.  По определению аксиомы и постулаты — суть не выводимые положения.
Владимир Эсинский: Согласно Вашей гипотезе Мировой Дух был когда-то изобретён предыдущей цивилизацией, наша цивилизация породит ещё одного Духа ну и так далее. То есть получается несколько Духов может существовать одновременно.
Хулио Ганн: Вполне может быть. А возможно, они сливаются воедино, что, на мой взгляд, более вероятно. Но тут мы опять же уходим за пределы нашего знания, и это поле не является предметом философии.